— А именно сколько?
Девушка слабо улыбнулась:
— Пятьсот.
— Баксов?
— Рублей.
Иван присвистнул:
— Фью! На неделю скромной жизни!
— Это такому бугаю, как ты, на неделю. А мне бы на месяц хватило.
— Мало ешь? Зато пьешь не хило.
Девушка отодвинула стакан с остатками водки и встала из-за стола:
— Спасибо за угощение. Но я, кажется, за все расплатилась авансом?
— Сядь! — прикрикнул на нее Иван.
— Я пошла.
— Кому сказал — сядь!
На этот раз она послушалась.
— Я найду тебе работу, поняла? — сказал Иван, тоже присаживаясь за стол. — Постой, выпьем еще по маленькой.
Он разлил остатки теплой водки и придвинул ей стакан:
— Пей и закусывай.
Она послушно выпила и зажевала водку кусочком колбасы. Щеки у нее горели, глаза блестели, волосы совсем высохли и распушились Иван видел, что девушка совсем еще молоденькая и очень хорошенькая. Сколько же ей лет? Сказала — двадцать пять, но может быть и пятнадцать. Правды пока не добьешься. Он негромко и уверенно заговорил:
— Жить будешь тут. Со мной. Поняла? Устраивает?
— Ты мне нравишься.
Он проглотил эту лесть не поморщившись и продолжал:
— Будешь делать, что я скажу. Работа — не бей лежачего. Хорошо оденешься — проблем не будет. Только отдашь мне свой паспорт, настоящий, советский. Прописку мы тебе устроим. Временную, правда, но самую настоящую.
Алия смотрела на него, как на инопланетянина. Потом покачала головой:
— Я не проститутка. Ты что подумал? Я с тобой переспала по-хорошему, но я этим дедом не зарабатываю. Ты ошибся!
Она хотела встать, но парень поймал ее тонкую руку и стиснул так, что девушка вскрикнула:
— Пусти!
Он не отпустил, а наоборот — пригнул руку к столу, так что она вынуждена была сесть. Девушку трясло от боли, с ее лица разом сбежали все краски, она задыхалась от ярости и страха.
— Пусти… — выдавила она.
Иван отшвырнул ее руку, и Алия по инерции стукнулась плечом о стену. И немедленно заплакала, потирая белые пятна на запястье:
— Слома-ал…
— Цела твоя рука, не реви, — хмуро ответил он. — В проститутки не желаешь? Так и я не сутенер. Я тебя на панель не выставлю. Там своих достаточно. Но ты, Алияшка, усвой себе — теперь ты моя. Хочешь уйти — иди. Я тебя отпущу. Пока. А хочешь остаться — я не против. Но тогда уж слушайся. Внакладе не останешься. А кому ты, кроме меня, нужна?
Алия вытерла злые слезы и отвернулась. Иван продолжал:
— Не знаю пока, где ты наврала, где правду сказала, но точно — тебе деваться некуда. Иначе чего ты со мной пошла?
Девушка бросила:
— Я думала, ты нормальный парень, порядочный! А ты меня избил! Меня никто никогда не бил!
— Это разве называется — избил? — удивился Иван. — Вот дурочка! Да если б я только начал тебя избивать…
— Дай уйти, — прошептала девушка. — Клянусь, я никому ничего не скажу.
И тут же замолчала, увидев, как побелели глаза Ивана. Он процедил:
— Что ты не расскажешь?
— Н-ничего…
— Ты о чем?
— Что избил, не скажу…
Она хотела встать и не могла — понимала, что бежать бесполезно Но Иван не двигался с места.
Он смотрел на нее. Наконец спросил:
— Что видела?
Та испуганно помотала головой:
— Ничего!
— Где и что ты видела? Здесь? В той комнате?
У Сереги?
Она не отвечала. Тогда он снова схватил ее за руку и потащил в комнату. Там швырнул девушку на постель, а сам вывалил на пол содержимое ее сумки. Расшвыривал по углам тряпки, чистое и грязное белье, джинсы, зимние сапоги, яркий полосатый шарф… Девушка рыдала, уткнувшись лицом в грязную подушку, он не обращал на нее внимания. Наконец нашел маленькую черную коробочку. Открыл ее. На лиловом бархате лежал маленький шприц и к нему — игла в упаковке. Несколько старомодный и весьма элегантный набор.
— Так, — спокойно произнес он. — Сама колешься?
Алия затихла — даже плакать перестала.
— Лишний вопрос, да? И не мое дело? Может, у тебя диабет, в конце-концов, и тебе это нужно для инсулина?
Она не ответила Он продолжил обыск и нашел кое-что поинтересней. Записную книжку. Большую записную книжку. Быстро просмотрел ее и сунул в карман. Алия резко села на кровати и молча следила за ним. Глаза у нее были сухие и тревожные. Следующей находкой был паспорт советского образца в разодранной целлофановой обложке. Иван и его просмотрел. На фотографии была Алия, владелицей паспорта значилась Боссарт Алия Викторовна, семьдесят второго года рождения. Последним местом прописки была Москва, и крупными буквами выведено: «На учебу». Прописка кончилась этим летом. Иван постранично изучил паспорт. Алия была не замужем, детей нет…
Никаких отметок больше не значилось. Он зачем-то машинально отметил, что родились они в одном месяце — январские. Ему не верилось, что девушка рассказывала правду о себе. Алия все еще не издавала ни звука. Наконец Иван побросал все вещи обратно в сумку, туда же сунул паспорт и шприц. Только записную книжку оставил себе.
— Ладно, студентка, — сказал он. — А теперь на счет «три» говоришь, что видела, и идешь куда глаза глядят. Ничего тебе не будет. Ну?
— Ничего не видела, — прошептала она.
— Серега! — крикнул Иван.
Его друг появился сразу. Он с интересом посмотрел на девушку и кинул Ивану:
— Проблемы!
— Что она могла видеть, пока я спал, Серега? — спросил его Иван.
— Чего? — Серега тупо смотрел на девушку, пытаясь что-то сообразить. Потом вдруг тяжело вздохнул, обращаясь к Ивану:
— Говорил — никого сюда не приводи. Мало ли чего она видела!
Может, ствол видела, может, пошарила в твоих шмотках. Адрес запомнила! Хата съемная, хоть сейчас отсюда уйдем… — Он начинал паниковать. — А тачку видела? Опишет! Номер запомнит!
И что теперь с ней делать? Руки об нее марать?
— Я ничего не видела! — быстро и умоляюще заговорила девушка, вставая на колени. Диван под ней заскрипел. — Мне негде было переночевать, и я пошла с ним…
Она указала на Ивана и быстро продолжала:. — .
— Я не знаю, кто вы такие, ребята, чем занимаетесь, ничего не видела, никому ничего про вас не скажу! Отпустите меня! Ну, пожалуйста! Ей"" богу, никому не скажу… Дура я, что ли?!
— А… — протянул Серега. — Плохо дело. Ты ее сюда привел? Ты и разбирайся.
Алия стояла на коленях, молитвенно сложив руки на груди, и быстро переводила взгляд с одного парня на другого.
— Только не убивайте, мальчики! — вырвалось у нее. — Зачем это вам?!
— Ну, загнула, — наконец подал голос Иван. — Кто тебя убивает?
— Ради бога! — воскликнула она. — Я все для вас сделаю! Хотите вдвоем?! А?! Давайте вдвоем, здорово будет, ну, я все сделаю, мальчики, чего, чего он так на меня смотрит, Ваня?!
А Серега и в самом деле смотрел на нее нехорошо. Иван успокаивающе хлопнул его по плечу:
— Не заводись. Девочка, правда, ничего не видела. Что я на нее наехал, в самом-то деле?
— Я знаю, что она видела, — вдруг вырвалось у Сереги. — Она клиента видела! Еще мне показалось — кто-то в коридоре лазает… Опять подумал, кошак. А нашего кошака второй день дома нет! Это она была! Подслушивала, сука! Может, и подглядывала тоже! А ты чего спал, придурок?
Серега сплюнул и закончил:
— Поторопился ты расслабиться. Работа дураков любит! Вот сам с ней и возись!
И вышел, плотно прикрыв дверь. Он не желал ввязываться. Ивану тоже стало не по себе. Он смотрел на девушку и не знал, как к ней подступиться.
До Алии, видимо, дошло, что она молчит себе во вред. Пока она молчит, Иван думает, а ничего хорошего он думать не может…
— Вань, слушай, — спокойно и серьезно сказала она. — Я тебе все расскажу. Когда ты уснул, я пошла в туалет. Потом воды захотелось, на кухню завернула. А потом слышу — вроде бы твой друг меня окликнул. Откуда я знала, что он не один? Я решила, что он меня позвал. Пошла к нему, заглянула в дверь… Дверь была приоткрыта. А в комнате он был не один. С ним еще кто-то, но я не видела кто. Дверь была только чуточку приоткрыта, я видела только Сергея и край стола. А на столе увидела автомат. И все! Я сразу ушла! Пришла к тебе, легла и больше не вставала… Ну и что, подумаешь, автомат?! Мало ли у людей оружия?! Что я — оружия не видела?! У моего отца тоже ружье есть незарегистрированное, и что теперь? Вань, ну ты же понимаешь, что я никому про это не расскажу, разве я похожа на стукачку?!